— Башенные окна высоко над землей, — напомнила она Чавену. — Броун сам осматривал комнаты. Они не нашли никаких веревок снаружи.

— Да. — В комнате было жарко. Чавен вспотел, его лоб покрылся испариной и блестел в отсветах свечи. — От этого история стала еще более странной. Мне потребовалось найти доказательства того, что кто-то приземлялся на пустое пространство прямо под этим окном. Я обнаружил их. Следы были глубокими. Хотя со времени гибели принца Кендрика прошло несколько дней, они хорошо сохранились.

Бриони пристально посмотрела на врача.

— Минуточку, Чавен. Неужели вы полагаете, что Анисса — женщина, носящая ребенка, королевского ребенка… выпрыгнула из окна верхнего этажа? И прямо в сад? Что она убила Кендрика и двух стражников, потом снова спрыгнула вниз и убежала? — Она перевела дух и протянула вперед руку, собираясь отдать приказ арестовать Чавена. — Это безумие.

— Да, пусть уходит! — запричитала Анисса. — Бриони, спаси меня!

— Он пугает мою госпожу! — закричала Селия. — Почему стражники не остановят его?

— Да, мои слова могут показаться бредом сумасшедшего, ваше высочество, — согласился Чавен. Бриони подумала, что для безумца он ведет себя слишком спокойно. — Поэтому вам лучше сначала выслушать мой рассказ — тогда вы поймете. Видите ли, я знал, что мне никого не убедить, да и сам не верил в то, что такое возможно, но меня испугали и заинтересовали некоторые сведения о камнях куликос. Тогда я решил разузнать побольше и отправился на поиски новых данных. Я нашел их, хотя цена оказалась высокой… — Он остановился и вытер лоб замызганным рукавом. — Очень высокой. Я узнал, что на юге Эона верят, будто камень куликос способен вызвать жутких духов. Это древнее темное колдовство считается настолько ужасным, что во многих местах человека, владеющего таким камнем, убивают.

В полутемной комнате, при тусклом свете свечей Бриони слушала невероятный рассказ Чавена и чувствовала себя персонажем истории. Но не истории о героизме и добродетели — вроде той, что совсем недавно поведал Пазл, — а куда более древней и мрачной.

— Зачем вы рассказываете эти глупости моей госпоже? Вы же знаете, что она нездорова, — визгливым голосом прервала врача Селия. — Даже если кто-то сотворил зло, а потом пробежал мимо нашей башни, какое нам до этого дело? Зачем вы расстраиваете королеву?

Стражники у двери начали перешептываться. Они растерялись и немного испугались. Бриони почувствовала, что замешательство не может продолжаться долго.

— Сообщите нам суть, Чавен, — велела она.

— Очень хорошо, — согласился врач. — Я узнал кое-что интересное о смертоносном духе куликоса. Он связан с женщиной, всегда с женщиной. И если его вызвать, он поселяется в теле женщины.

— Бред! — вскрикнула Анисса.

— Среди ведьм Ксанда это излюбленное оружие, как и на юге Эона. Например, и в Девонисе.

Анисса повернулась к падчерице и протянула к ней руки. Бриони машинально отодвинулась от нее.

— Почему ты позволяешь ему говорить мне такое, Бриони? — взмолилась Анисса. — Разве я не была к тебе добра? Разве оттого, что я родом из Девониса, меня можно считать ведьмой?

— Это очень просто выяснить, — громко заявил Чавен. Он поднес камень к королевской жене.

— Вот этот камень. Посмотрите. Камень выронил тот, кто использовал его для убийства принца-регента, но в нем еще осталось немного магической силы. Прикоснитесь к нему, и если вам есть что скрывать, камень это покажет.

Он поднес камень к ее обнаженной руке. Анисса попыталась увернуться, словно это был раскаленный уголек, но ее удержала Селия.

— Нет! — воскликнула служанка и вырвала молочно-серый камень из рук Чавена так проворно, что тот не успел ей помешать. Девушка прижала добычу к своей груди. Врач изумленно смотрел на нее.

— В этом нет нужды, — объявила она.

А потом вдруг выпалила какие-то слова на языке, которого Бриони не знала. Это было похоже на крик сокола, когда он бросается на добычу.

Бриони хотела вмешаться и отругать служанку за то, что лезет не в свое дело, но атмосфера в комнате вдруг изменилась. Принцессе стало трудно дышать, она почувствовала холод, уши заложило, как под водой.

Голос Селии звучал теперь как будто издалека:

— В этом нет нужды, как и ни в чем другом. Я не выбросила камень, как мужчины бросают девушку, когда она перестает их забавлять. Просто я сильно устала тогда и не заметила, как он выпал. А когда собралась с силами и пошла за ним, камня уже не было. — Голос девушки становился все звонче и в конце перешел в победный крик, чуть приглушенный уплотнившимся воздухом. — Никто не позволит себе выбросить камень куликос — слышишь, жалкий человек? Его можно потерять лишь случайно.

Селия подняла руку и положила камень в рот.

В тот же миг черты ее лица начали расплываться и меняться: казалось, кожа постепенно растворялась, а вместо нее изнутри возникало что-то темное. Это поглощение света темнотой происходило с невероятной быстротой — словно кто-то швырнул камень в ручей, и образовавшиеся круги исказили до неузнаваемости отражение девушки. Тяжелый воздух комнаты пришел в движение, но это не принесло облегчения. Воздушные потоки перемещались все быстрее и быстрее, сквозняк усиливался и вскоре превратился в штормовой ветер. Бриони почувствовала даже уколы песчинок на коже. Стражники закричали от страха и изумления, но принцесса едва слышала их.

Свечи погасли. Теперь свет шел только из камина, и даже его пламя клонилось в ту сторону, где вырастала перед кроватью темная фигура, бывшая когда-то красоткой Селией. Анисса завопила тонким голосом. Бриони хотела позвать Чавена, но тот лежал на полу и не проявлял признаков жизни. Комната наполнялась запахами раскаленного металла и земли. Но сильнее всего был тяжелый кисловатый запах крови.

Как ни странно, в жуткой плотной массе Бриони все еще могла видеть то, что оставалось от Селии: отголосок ее образа, некоторые черты, проглядывавшие сквозь грубую маску. Но она уже стала неопределенной массой: расплывчатая, разраставшаяся, меняющаяся, темная. Оболочка нового существа напоминала панцирь краба или паука, но ее поверхность была более неровной и неестественной. Пластины с острыми краями, длинные шипы из камня, какие-то твердые выпуклости все росли и росли на глазах у изумленной Бриони, словно существо создавало себя из пыли, ветром разносимой по комнате.

Из глубины изменявшейся массы сверкнули глаза, затем появилась вытянутая, невероятно длинная рука. Когти, как лезвия косы, ударялись и царапали друг о друга, приближались к Бриони. Принцесса отступила назад, ноги у нее подгибались от страха. Теперь она поняла: это существо убило ее брата Кендрика. А теперь и она обречена — без оружия, в этом дурацком платье.

Бриони схватила из камина тяжелую кочергу и замахнулась ею, но страшная лапа с невероятной силой вырвала кочергу из рук принцессы. Что-то промелькнуло рядом с Бриони: в живот чудовища врезалась длинная палка. Тварь отскочила назад.

— Бегите, ваше высочество! — крикнул ей Миллворд. Он пытался удержать зверя на конце своей алебарды, словно кабана. — Леф, помоги!

Его товарищ чуть замешкался. Когда Миллворд сделал несколько робких шагов в ослеплявшем смерче из песка и пыли, чудовище разнесло вдребезги алебарду, словно леденец, и снова освободилось. Потом оно приблизилось ко второму стражнику, увернувшись от его копья. Бриони не могла бежать, она стояла, будто прикованная к месту, вытаращив глаза. Почему стражники не достают свои мечи? Что может быть глупее, чем сражаться на алебардах в тесном помещении? Чудовище когтем ударило второго стражника поперек туловища, разрезало его доспехи, и он упал, зажимая рану, откуда текла черная, как смола, кровь.

Теперь отвратительный монстр был совсем близко, преграждая Бриони путь к выходу. Минутное замешательство лишило принцессу возможности убежать. Ей показалось, что позади отвратительной громадины что-то зашевелилось. Чавен? Он убегает? Миллворд наконец-то вытащил свой меч и ударил чудовище, но оно не отступило, а только издало звук, больше похожий на скрежет камня, чем на вздох живого существа, и сжалось — стало еще темнее и плотнее. И снова Бриони заметила лицо Селии внутри этой массы — торжествующее и безумное. Рот у нее был открыт в безмолвном ликующем вопле.